В пустыне, которая обитала во Мне, Она обняла Меня

И, обняв, даже Мне приказала видеть и слышать невидимое

В тишине ослепительного мрака.



Встала Она на веках Моих, косы с Моими смешав волосами

Форму рук Моих приняла, цвет Моих глаз вобрала

И растворилась в Моей тени как брошенный в небо камень.



Всегда у Неё открыты глаза, они не дают Мне спать.

Грезит Она среди бела дня, Она заставляет Меня смеяться,

Смеяться и плакать, и говорить, хотя Мне нечего сказать.



(c)